Ящер [= Холодная кровь] [СИ] - Анатолий Радов

В низину спускались бегом, ускорившись настолько, насколько позволяли силы. Находиться ниже пятидесяти вооружённых преследователей — не самое благоразумное дело. Особенно, когда такое положение усугубляется огромными полянами, внезапно возникающими на пути.

Две такие пришлось обходить, пробираясь сквозь глубокие балки с текущими по каменному дну ручьями. Дара на ходу зачерпнула пару горстей холодной, чуть кисловатой воды, чтобы погасить пожар во рту. От прохладного воздуха, который приходилось вдыхать интенсивно, горели и нёбо, и язык, и даже где-то в носу отдавалось неприятными резями.

Поднявшись на холм, они подождали немного, и когда фигуры в коричневой форме замелькали среди стволов, выпустили в их сторону по одиночному. Олег тут же сменил рожок и сунул пустой в подсумок.

— Ближайшие пару-тройку суток у нас весёлыми будут, — бросил он, и Дара заметила, что азарт у него поиссяк. Начинала сказываться усталость. Или он переживает за термоброн?

— Олег, термоброн греет?

— Еле-еле. Ночью не знаю как. Но если идти то, наверное, не вырублюсь.

К вечеру скорость погони снизилась, и гонимые и преследователи устали. Дара и Олег несколько раз рассредоточивались, но в третий раз такой маневр увлёк почти всех преследователей за Олегом и они решили больше его не повторять. К тому же держать постоянную дистанцию было очень трудно, хотя и шли они почти через каждые метров сто не забывая посматривать на компас. А когда вокруг сгустилась ночная тьма, смотреть на них они стали чуть ли не через каждые сорок-пятьдесят шагов.

К их радости пока холм, по которому они следовали тянулся в нужном направлении и спускаться в низину было без надобности. Низина плоха тем, что там можно наткнуться на тира-щера, а он больше ночной хищник и в темноте нападает куда как неожиданней и молниеносней, чем при свете.

Однако вскоре им всё же пришлось начать спуск. Остановившись на пару минут, они прислушивались к звукам в ночном лесу, и когда хруст веток под ногами преследователей коснулся их слуха, двинулись дальше.

— Погоди, дай я пристрелю одного, — замирая на месте, предложил вдруг Олег. Дара вцепилась в рукав термоброна и потянула его за собой, но он аккуратно её руку сбросил. — Дара, у меня же тепловизор, я их и в темноте увижу. А лишняя смерть только подстегнёт их. Сама же видишь, компасы пока нормально себя ведут. Хрен его знает, сколько до этой аномалии.

— У них тоже могут быть тепловизоры.

— По их технике, я бы не сказал. Но спорить не буду.

— Пойдём.

— Нет, всё же одного подстрелю. Боюсь, к утру они развернутся и уйдут.

— Ладно, — без особого желания согласилась Дара, хотя мысль о том, что теплокровы могут уйти, её напугала.

Олег кивнул и исчез в чёрной, как нефть, темноте. Она ждала пару минут, боясь даже пошевелиться. В голове помимо воли нарисовалась страшная картинка — Олега убивают и она… А что она тогда будет делать?

Раздался выстрел, в ответ послышался десяток одиночных. Дару чуть ли не скрутило от напряжения, колени затряслись и захотелось присесть на землю и уткнуть лицо в колени. Ещё несколько выстрелов, она пристально всмотрелась в тьму и подняла автомат, готовая к любой развязке…

Олег появился спустя минуту, с улыбкой на губах.

— Двух даже пристрелил. Удобная эта штука у хладов, — он осёкся. — А ты чего такая? Что-то случилось?

— Всё нормально, — сдавленно ответила Дара и вдруг пару раз ударила его кулаком в широкую грудь. — Дурак, я испугалась, что тебя убьют.

28

Хош

Лёгкая истерика Дары меня даже не удивила. Я чувствовал, а сегодня утром и в её взгляде заметил, не совсем же идиот. К тому же и сам любил её… Не знаю. Странно всё это. Я ведь ящер, а она теплокровка и для неё я уродливое существо. Неужели пресловутое — любить нужно то, что внутри, а не то, что снаружи? Можно подумать, я внутри золотой прямо…

Разбираться на эту тему не хотелось. Некогда, да и ни к чему уже. Ещё день-два и мы будем мертвы.

Я кивком указал в тьму и первым двинулся дальше. Стоять на месте становилось опасно, преследователи подбирались.

Когда пришёл рассвет, я уже буквально валился с ног, а на Дару было страшно смотреть. Впалые скулы и блуждающий, немного растерянный взгляд говорил о том, что ей намного тяжелее, чем мне.

— Глупо умереть сейчас, да? — спросила она и я обругал её.

— Что за уныние?! Мы, максимум в сутках от цели! Соберись.

— Хорошо, — она устало улыбнулась. — Что там твой компас?

Я достал, уставился на стрелку и заметил лёгкое дрожание.

— Есть! Подожди, может рука просто трясётся. Я сейчас на землю положу.

С сердцем, которое забилось в два раза быстрее, я присел и аккуратно, словно ребёнка в кровать, уложил компас на небольшую кочку. Стрелка дёргалась, а точнее, подрагивала. Еле заметно, но такого раньше не было.

— А ну дай-ка свой, — на всякий случай попросил я Дару и когда увидел, как и на её компасе стрелка проделывает тоже самое, отбросил все сомнения. — Аномалия близко, жаль направление по компасу не определить.

— Мы шли на северо-запад, стрелка начинает дрожать, значит, идём верно.

— Резонно, — согласился я и, поднявшись, отдал один компас ей, а второй сунул в карман термоброна. — Нужно устроить им хорошую взбучку, а то парни заскучали.

Оглядевшись, я приметил возвышение и указал на него дулом автомата.

— Опасно, Олег.

— Мы недолго. Всего минут пять и снова драпать.

— А если возьмут в кольцо?

— За пять минут не возьмут, — я нежно приобнял Дару и она от неожиданности вздрогнула.

— Ты чего?

— Не переживай, ладно? Мы уже столько дней творим безумие и пока нам везёт. Ну не может всё сломаться в последний момент, не может. Я чувствую, всё будет нормально.

Убрав руку с её талии, я широким шагом направился к возвышению, а мозг сам по себе сосредоточился на тепле, которое всё ещё ощущалось на запястье. Это было тепло любимого и родного мне человека. Но, увы. Она никогда не узнает об этом. Мне хватит ума смолчать, даже потом, перед самой смертью.

Теплокровы подходили медленно, явно уже злясь на тех, кого преследовали, а заодно и на своих командиров, устроившим им такое рандеву по холмам. Я посмотрел через прицел на одно лицо, на другое. Все одинаково хмуры и вымучены. Господи, хоть бы они ещё денёк поползают за нами, а этого денька нам хватит. Аномалия уже рядом, я чувствую это каким-то шестым чувством. А может и не чувствую ничего, а просто хочу, чтобы так было. Но какая теперь разница?

Палец надавил на крючок и один из теплокровов с криком схватился за лицо. Я даже с пятидесяти метров отчётливо разглядел проступившую сквозь пальцы кровь и перевёл ствол. Остальные шестеро вояк, которых я мог видеть, быстро сообразив, повалились на землю, но я всё-таки подстрелил "мудреца", решившего спрятаться за деревом. Он добежать не успел, а я нажать на гашетку успел. Согласен, мне было легче, ну а кто заставлял его усложнять себе жизнь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});